Логотип
1 1 1 1 1
В последние дни получить информацию стало совсем невозможно: сколько ни дозванивайся до следователей, их никогда нет на месте, значит, нет и комментариев. Но пока версия у следователей одна: виноват матрос Гробов, зачем-то запустивший систему пожаротушения. Но все - и друзья, и сослуживцы, и члены сдаточной команды - в один голос твердят: не мог матрос этого сделать!


Сегодня мы связались с инженером Юрием (по его просьбе мы не называем фамилию). Он должен был быть в составе сдаточной команды на борту «Нерпы» - уже даже подписал контракт, но в последний момент передумал.

- Может, и нельзя так говорить, но с самого начала было нехорошее предчувствие. Лодку должны были сдать еще в августе 2007 года. А тут такая задержка: достраивали ее на ходу – когда отправили в Большой Камень, полностью не были готовы элементы корпуса, 1,5 года ее достраивали на плаву! Еще и систему ЛОХ перевели с ручного управления на автоматическое.

Перед самым отлетом я решил не ехать в Комсомольск-на-Амуре. Но лично знаю весь экипаж. И Диму Гробова, которого сейчас обвиняют в том, что он набрал код, готовил тоже. Он в своей области – обслуживании общекорабельных трюмных систем – был хорошо подготовлен. Он не мог нажать «от балды» на кнопки! Надо быть для этого ненормальным!

Конечно, проблема с кадрами на флоте существует, но неадекватные матросы надолго не задерживаются. А экипаж «Нерпы» отбирали год и очень тщательно. Допустим, он все-таки ввел код. Прошла секунда, на обработку данных – еще 2 секунды, на подтверждение – еще секунда и т.д.

В общем и целом ему нужно было не меньше 10 секунд, чтобы запустить систему. В это время в отсеке находились 70 человек – там небольшое пространство, все на виду. Не увидеть, что матрос остановился и 10 секунд стоит у пульта, невозможно. А все, кто был в отсеке, как один говорят, что ничего подобного не было.

- Но ведь система сработала, значит, ее запустили?

- Поймите, автоматизированная система на подлодке появилась впервые. Мы все были против такого новшества – в сложных и экстренных ситуациях должны главную роль играть люди, а не компьютер. Мы акцентировали на этом внимание конструкторов, но к нам не прислушивались, ведь в разработке замешаны большие деньги.

Еще на момент, когда я принимал решение уйти из экипажа, обсуждалась проблема, что все обозначения системы были на английском языке – лодку ведь для индийцев строили. Мы писали не одну претензию, чтобы хотя бы на время испытаний перевели все на русский язык, но так и не знаю, чем закончилось дело.

Я и многие члены экипажа уверены: произошел программный сбой. От сигареты или нагревшейся проводки она бы не сработала – температура 70 градусов – это очень горячо. Вполне возможно, что сработала она сама по себе, без внешних катализаторов.

- Но ведь Дима сам признался, что запустил систему?

- Вполне возможно, что его заставили это сделать. Ведь если сейчас признают, что виновата автоматическая система ЛОХ, придется оформлять море документов, признавать ненужность нового изобретения, а за него уже гранты розданы и деньги. К тому же придется переделывать ее на лодке. Все вместе это в самом лучшем случае займет 1,5 года. Кто захочет терять столько времени и заказ? Поэтому проще обвинить во всем матроса.

Почему погибло столько людей? Я лично знаю командира корабля Дмитрия Борисовича Лаврентьева. Он очень строгий начальник: его экипаж чуть ли не единственный, у кого до автоматизма доведены все действия в случае экстренной ситуации. Команда надевала ПДУ за 3-4 секунды, причем тренировал он их жестко – кто не укладывался по времени, наказывал.

За это на него злились, обижались, но он буквально помешан на безопасности. И при всем при этом 20 погибших, среди которых начальник химической службы, человек, который знает все о защитных веществах.

Есть еще одна особенность – когда в отсек подается фреон, у экипажа есть целых 30 секунд, чтобы надеть ПДУ. Есть время на защиту, оно предусмотрено! Получается, что даже опытнейший начхим не успел надеть аппарат и потерял сознание.

По моим данным, фреон пошел не чистый, а с примесью ядовитого трифтортрихлорэтана. На заводе уже вовсю обсуждают, что после анализа фреона выявлено несоответствие норме. Правда, пока официально эта версия не подтверждается. Но все признаки есть: люди падали мгновенно, как подкошенные, сейчас у многих ребят повылазили побочные болячки.

КСТАТИ

Сейчас рабочие завода, где сделали «Нерпу», собирают деньги в помощь пострадавшим и семьям погибших.

- Приходит очень много людей, в том числе и простые горожане, приносят конвертики с деньгами, - рассказала нам Ольга Скрипко, председатель профкома завода. – Сумма собирается внушительная.

Если вы хотите помочь пострадавшим на «Нерпе», звоните Ольге Скрипко по телефону (42335) 41-5-68.

РЕПОРТАЖ ИЗ ПРИМОРЬЯ

Причина ЧП на субмарине - сбой в компьютере?

Моряки с «Нерпы» верят, что с новой системой пожаротушения в море больше не пойдут


Техник-химик АПЛ «Нерпа», мичман Евгений Овсянников - важный для расследования свидетель. Он может рассказать о том, как вел себя и что делал в момент возникновения ЧП на подлодке главный подозреваемый по уголовному делу - матрос-контрактник Дмитрий Гробов. Собственно, он и рассказал - на допросе. Вчера мичман Овсянников встретился с корреспондентом «КП».

- Я был в каюте, когда услышал в коридоре ревун - сигнал «Боевая тревога». Удивился. По правилам, этот сигнал должен был раздаваться и в каюте. Ничего не понимая - может, у меня слуховые галлюцинации, - выглянул в коридор. И увидел, что со стороны первого отсека в мою сторону бежит Дмитрий Гробов.

Кричит: «Женя, включайся в ПДАшку!» (персональный дыхательный аппарат. - Авт.) Я пропустил Дмитрия и закрыл дверь в каюту. Он, как я понял, по сигналу «Боевая тревога» бежал на свой боевой пост. Я побежал на свой - вниз, на четвертую палубу. Ни дыма, ни запаха не было. Спустился вниз, а там уже желтый дым. Уже химия началась.

- Как вы думаете, откуда бежал Гробов?

- Не знаю. Его вахта - первый, второй, третий отсеки. Каждые 30 минут - обход всех отсеков, проверка систем, в том числе и ЛОХа, но не пультов, а механики, чтобы клапана системы были опломбированы.

- Вы с Дмитрием первый раз были в море?

- Мы с ним знакомы с 2005-го. У нас в экипаже никто не верит, что он - добросовестный, надежный наш товарищ - виноват.

- Допускаете ли вы, что на борту был пожар? Что система не просто так сработала?
- Я сперва подумал, что был. При нагревании фреон превращается в нервно-паралитический газ фосген. А у меня, кроме токсического отравления, еще и правую руку парализовало. Но при поражении фосгеном нервы не восстанавливаются. А у меня идет восстановление. Так что нагрева фреона, а значит, и пожара не было.

- Что же, по-вашему, случилось на АПЛ «Нерпа» 8 ноября?

- У нас, моряков, мнение одно: имел место сбой программы в компьютере. Раньше систему ЛОХ всегда запускали вручную по приказу командира. Теперь его «запустила» электроника. Нам уже и из Комсомольска-на-Амуре звонили, подтвердили, что компьютер странно вел себя еще на испытаниях на берегу, в заводе.

А еще можно заранее этот сбой запрограммировать - создать программу включения нештатной аварийной ситуации… Первый раз на подлодке применена такая компьютеризированная система включения ЛОХ. Очень верим, что в последний. И в море выйдем уже без нее.

Максим СИТНИКОВ, Наталья ЖЕЛДАК, Наталья ОСТРОВСКАЯ. Комсомольская правда

Мы в соц.сетях. Подпишитесь!
Новости Хабаровска вКонтакте Новости Хабаровска в Одноклассниках