- Когда наш сотрудник старший лейтенант Найденов легонько взял эту гражданку за рукав двумя пальцами - большим и указательным, она вдруг рванулась так сильно, что отлетела в другой конец кабинета и врезалась головой в стальной сейф. Сумасшедшая гражданочка, в общем. Ну разве ж можно так дергаться, когда милиционер при исполнении? Глаза подполковника лучились недоумением. Ну отчего так много шума из-за гражданки? В общем, как ни крути, а хабаровчанка Н. - назовем ее, к примеру, гражданкой Сидоровой - сама во всем виноватой оказалась. И то: зачем в тот день в бутик пошла? Зачем кофточки меряла? Подозрительно это все как-то, согласитесь…
Роковая вешалка
Впрочем, еще пополудни 22 августа гражданка Сидорова даже не думала, насколько подозрительны все ее действия и помыслы. Дама средних лет, одета прилично, работающая, по семейному статусу - жена и мать трехлетнего сына, она зашла в банк, чтобы оформить кое-какие бумаги и снять со счета деньги. Это (чуть позже) оказалось для нее первым роковым обстоятельством.
Второе роковое обстоятельство выглядело даже еще более прозаичным. Перед тем, как забрать сына из детского сада, она не удержалась и зашла в хабаровский Дом одежды. Ведь дамы обожают ходить по магазинам. Тем более, что доселе шопинг считался вполне безопасным занятием: если не для кошелька, то для его хозяйки. Но тут все получилось по-другому.
- А где четвертая кофточка? - неожиданно спросила гражданку Сидорову продавец ЧП «Семенов» Татьяна Гончарова, когда та вернула ей три пуловера.
- Я брала у вас три, - ответила гражданка Сидорова.
- А почему тогда у меня в руках четыре вешалки? - в духе телепередачи «Что? Где? Когда?» задала ей вопрос продавец Гончарова.
- Я не знаю, - честно призналась гражданка Сидорова.
Но этот ответ продавца не удовлетворил, и она вежливо, но твердо попросила гражданку Сидорову предъявить «к досмотру» сумку.
…Нельзя не признать, что в этой ситуации разные люди поступили бы по-разному. Одни перед лицом оскорбительного подозрения в краже демонстративно распахнули бы все: от сумки до носков - глядите! Щупайте! Что, съели? Другие - и тоже именно из-за оскорбительности подозрения - принципиально не открыли бы даже сумку.
К несчастью, гражданка Сидорова оказалась именно из «других». Едва осознав, в чем ее подозревают, и зная доподлинно свою невиновность (что позже будет подтверждено и официально), открыть сумку она отказалась. Тем более, что продавщица Гончарова на вопрос: «А какую кофточку я у вас украла?» ответить не смогла.
- Да не знаю я, какую кофточку она у меня украла! - в сердцах призналась мне продавец почти через месяц после «инцидента». - Для этого ведь надо проводить ревизию. Но украла-то она точно! Иначе почему у меня в руках было четыре вешалки?
…Народу, между прочим, в тот день в бутике (по словам той же продавщицы) было много. Кое-что продавалось. Но сомнений в том, что «лишняя» вешалка осталась от кого-то из предыдущих покупателей, у Татьяны Гончаровой не возникло. Очевидно - нашла коса на камень.
В общем, решив не отступать, продавец вызвала охрану и передала строптивую дамочку на «попечение» охранника Алексея Черепанова и начальника смены Олега Протасова. Сообщив, к слову, последнему, что стоимость украденной «не знаю какой» кофточки - 750 рублей.
Те же и охрана
Разумеется, охранники начали уговаривать «воровку» немедленно отдать им сумку. Но характер этих уговоров гражданке Сидоровой не понравился. И позже в своем заявлении в прокуратуру Центрального района Хабаровска она описала их так: «Охранник Протасов Олег Федорович меня оскорблял, разговаривал грубо, развязно, употреблял жаргон, принятый в уголовной среде». В общем, не внушил человек доверия гражданке Сидоровой. И она твердо решила не отдавать такому человеку сумку, где в этот момент находились деньги и документы Банка Москвы с реквизитами ее личного счета (ведь, как мы уже сказали, до того, как зайти в бутик, гражданка Сидорова побывала в банке).
- Я просто боялась за свои вещи и за свои деньги! - позже сказала мне она.
И, может быть, подобные опасения гражданки кому-то покажутся неуместными. Как можно об охраннике подумать что-нибудь эдакое? Однако справедливости ради следует заметить, что, если уж следовать букве закона, женщина все же имела право не отдавать сумку охраннику.
Ситуация, конечно, щекотливая. Но все, что следовало в данном случае сделать охране, - это всего лишь вызвать милицию, чтобы сумку осмотрели «под протокол».
- И я ведь просила об этом охранников, - сказала мне женщина. - Но они завели меня в служебное помещение охраны и держали там целых два часа!
Впрочем, и терпению охранников когда-нибудь приходит конец. Милицию вызвали. Но если гражданка Сидорова в этот момент и воспряла духом, то совершенно зря…
Те же и милиция
Сотрудники Центрального управления внутренних дел прибыли на место происшествия оперативно. Дознаватель и следователь сразу же побежали на второй этаж, в бутик, дабы произвести осмотр места происшествия. А гражданка Сидорова оказалась в распоряжении старшего лейтенанта милиции Найденова (правда, о том, что фамилия милиционера Найденов, по ее словам, она узнала гораздо позже, уже в отделении).
…Впрочем, то, что произошло дальше, носит столь щекотливый характер, что лучше уж я обращусь к официальным документам.
Из заявления гражданки Сидоровой в прокуратуру Центрального района и УВД Хабаровского края: «Когда прибыл наряд милиции, никто из них мне не представился, не обращался ко мне, не просил назвать себя, предъявить документы, показать вещи.
Старший лейтенант Найденов с охранником Протасовым в моем присутствии беседовали обо мне в третьем лице, содержание беседы несло угрозы в мой адрес: «Надо ей показать, пусть отсидит пятнадцать суток, сама этого хотела, сука», и т.п. На мою просьбу представиться старший лейтенант Найденов вырвал у меня из рук сумку, стащил с меня плащ, схватил меня рукой за горло и ударил затылком о шкаф.
Затем, держа за шею, будучи намного выше меня, он поднял меня таким образом, что мое лицо находилось напротив его лица… пронес к служебному выходу, где с силой бросил на спину головой об асфальт. Он не давал мне подняться, надавливая кулаком на грудину, затем… бросил в кузов служебной машины, ударив головой о ее дно… Я хрипела и кричала «Помогите!»…
Вслед за гражданкой Сидоровой в милицейскую машину полетела и ее сумка. Почему-то теперь, когда гражданка выпустила ее из рук, сумка оказалась никому не интересной.
Но в этом был и несомненный плюс. Ведь когда «скандалистку» в весьма «измятом» состоянии привезли в отделение и заперли в комнату для административно задержанных, при ней оказался и ее сотовый телефон. Естественно, женщина позвонила мужу.
Тем временем муж, забрав ребенка из детского сада, уже метался по квартире. Узнав, что произошло, он немедленно начал обзванивать все возможные инстанции с требованием разобраться, за что его жену закрыли в, простите, «обезьяннике».
И вы, может быть, удивитесь, но возмущение мужа тоже носило вполне законный характер. А чтобы в этом убедиться, достаточно заглянуть в Кодекс об административных нарушениях РФ. Здесь сказано, что «доставление» (в милицию) и «административное задержание» может быть применено «только в исключительных случаях» - при невозможности составления протокола об административном правонарушении «на месте».
Но что мешало старшему лейтенанту милиции Найденову составить протокол прямо в Доме одежды? Что стоило сделать все по закону - пригласить понятых (неужели людей мало в торговом центре), в их присутствии попросить гражданку открыть сумку? Ведь она-то как раз именно на это и «напрашивалась»!
И вряд ли сотрудники милиции уж настолько незнакомы с Кодексом. Потому что звонки мужа, кажется, взволновали милиционеров. Не прошло и пары часов «отсидки» гражданки в «обезьяннике», как дверь его отворилась и женщина-милиционер спросила у «воровки» миролюбивым тоном:
- Ну что, будем отдавать?
- Что отдавать? - уточнила задержанная.
- Да кофточку же! - всплеснула руками милиционер.
- У меня нет кофточки.
- Ну а чего сумку тогда не открываете?
- Вы не просили, - угрюмо стояла на своем гражданка.
И вот тогда-то сотрудники ЦРУВД пригласили понятых и произвели осмотр сумочки, а также личный досмотр гражданки Сидоровой по всем правилам, предусмотренным законом. Тут-то и оказалось, что никакой кофточки гражданка не воровала. Что и было зафиксировано вполне документально.
Только история на этом не закончилась. Ну не может же так быть, чтобы сотрудники милиции доставили в отделение законопослушную женщину почем зря.
Правильно?
Правильно. И вот на гражданку Сидорову тут же составляют протокол об административном правонарушении, в котором сказано: «…совершила мелкое хулиганство. Выражалась нецензурной бранью в общественном месте, на замечания не реагировала, тем самым нарушала общественный порядок».
- Она что, еще и материлась? - с ужасом спросила я продавщицу Татьяну Гончарову.
- Еще не хватало, чтобы она тут материлась! - возмутилась продавщица. - Да она вообще вела себя просто вызывающе спокойно!
- То есть? - уточнила я.
- Ну представьте себе: и я, и охранники обвиняем ее в воровстве, а она села спокойно в помещении охраны, ногу на ногу закинула, достала из сумки детектив и демонстративно стала его читать! Это же надо, какая выдержка у человека!
- Она материлась? - спросила я у охранника Олега Протасова.
- Я не стану с вами разговаривать. Все сказано в моем рапорте, - ответил он.
Я нашла рапорт охранника Протасова. В нем сказано, что гражданка Сидорова «вела себя вызывающе» (ну еще бы - книжку читала!). Но про «нецензурную брань» в нем не сказано ни слова. Только милиционер Найденов и его напарник рядовой Пичугин в своих рапортах указали, что гражданка Сидорова материлась.
Те же и следователь
…На выходе из отделения милиции пошатывающуюся (после общения с милиционером Найденовым) гражданку Сидорову встретила ее лучшая подруга. Едва взглянув на «арестантку», она тут же поймала машину и повезла ее во вторую краевую больницу.
Был уже одиннадцатый час ночи, когда нейрохирург поставил женщине, побывавшей в милиции, диагноз: «Сотрясение головного мозга. Ушиб мягких тканей затылочной области». А на следующий день судебно-медицинский эксперт ГУЗ «Бюро судебно-медицинской экспертизы» Андрейко вынес заключение: «Кровоподтеки правой боковой поверхности шеи, левого плеча, правого локтевого сустава и правой кисти… Легкая закрытая черепно-мозговая травма - сотрясение головного мозга, припухлость мягких тканей затылочной области…».
Несколько дней после этого женщине пришлось провести на больничном. Пытаясь «найти справедливость», она пишет заявления в УВД Хабаровского края и прокуратуру. Но нет даже легкой ряби на тяжелой воде правосудия. Выяснить обстоятельства дела не представляется возможным из-за противоречивости показаний ваших и сотрудников милиции, - отвечают ей из краевого УВД.
А из прокуратуры три недели не отвечают вообще ничего, хотя срок проверки - десять дней.
- Ну давайте представим даже, что она своровала эту кофточку, - пыталась я «разговорить» следователя Дмитрия Горелова. - Неужели это дало бы право сотруднику милиции избивать женщину?
- Трудно сказать… - замялся он. - В принципе, по закону о милиции сотрудники органов имеют право применить силу, если им оказывают сопротивление…
На момент нашей беседы следователь так еще и не решил, какое же следует вынести решение по результатам проверки.
Возможно, ему не кажется чем-то невероятным то, что женщине под силу оказать реальное «сопротивление» четырем сильным мужчинам, из которых двое - охранники и еще двое - милиционеры. Может быть, ему кажется даже, что это «сопротивление» могло быть настолько мощным, что милиционеру Найденову ничего просто не оставалось делать, как защищаться. Ну, например, долбануть гражданку головой сначала о шкаф, а затем - об асфальт?
- Да ложь это все, - добродушно махнул рукой товарищ подполковник милиции, когда я пришла в Центральный РУВД искать старшего лейтенанта Найденова. - Ну, я его непосредственный начальник и лично занимался проверкой этого инцидента. Об шкаф головой гражданка сама билась. Зачем? А чтобы доставить неприятности сотрудникам милиции, вот зачем. И все, что она написала в заявлениях, - ложь. От начала до конца. Ну, вот она пишет, сотрудник милиции ей не представился. Ну сами подумайте: разве так бывает?
Добавлю. Представиться мне - журналисту - этот товарищ подполковник милиции отказался. Категорически.
Ольга НОВАК.
Комментарий юриста
- Что делать, если охрана магазина требует у вас «предъявить» сумку? Конечно, можно и открыть, если у вас самих нет по этому поводу никаких возражений. Впрочем, и гражданка, отказавшаяся показать охранникам сумку, имела на то законное право.
Работники службы охраны - будь то магазин самообслуживания, бутик или иная организация - не вправе осуществлять так называемые меры обеспечения производства по делу об административных правонарушениях, к числу которых относятся личный досмотр, досмотр вещей, находящихся при физическом лице, - в данном случае сумки.
Законом (Кодекс об административных правонарушениях РФ, статьи 27.2, 27.3, 27.7) определено, что личный досмотр и досмотр вещей вправе производить должностные лица, указанные в ограниченном перечне - в частности, органов внутренних дел (милиции). Личный досмотр при этом проводится лицом одного пола с досматриваемым в присутствии двух понятых того же пола с обязательным составлением протокола. Копия этого протокола вручается лицу, подвергнутому досмотру, по его просьбе.
В случае нарушения закона при проведении указанных мероприятий полученные доказательства не могут быть использованы при рассмотрении дел об административном правонарушении.
Действия сотрудников милиции, приведшие к ущемлению прав, свобод и законных интересов гражданина, могут быть обжалованы вышестоящему должностному лицу и прокурору. Есть и еще один путь: обратиться в суд с просьбой о признании действий сотрудников милиции по доставлению (в милицию) и административному задержанию незаконными (статья 27.2 КоАП РФ «Доставление» говорит о том, что оно допустимо лишь «при невозможности составления на месте» протокола.
А статья 27.3 «Административное задержание» указывает, что эти меры могут быть применены к лицу «в исключительных случаях», которые перечислены здесь же). И если суд признает действия сотрудников милиции по доставлению и административному задержанию незаконными - гражданин вправе требовать от них возмещения вреда, в том числе и морального.
Газета"Тихоокеанская Звезда"
